Спасая Амели - Страница 13

– Знаешь, почему план получил название «Т4»? Потому что однажды они обедали как раз напротив… – она указала куда-то за спину Рейчел, – и разрабатывали план. И план этот – уничтожить тысячи тысяч людей – был разработан между блюдами. Что скажешь? Между консоме и говяжьим языком? Или за десертом? Место, где они обедали, находится по адресу Тиргартен, четыре. – Кристина швырнула только что прикуренную сигарету на вымощенную плитами площадку и раздавила туфлей.

– Наверное, ты что-то неправильно поняла.

– Неправильно поняла? – Кристина повысила голос. На них стали оборачиваться, поэтому она взяла себя в руки, заговорила тише. Дождалась, когда сидящие за соседними столиками вновь вернутся к своему кофе или уткнутся в газеты, и прошептала: – Ты читала Mein Kampf. Фюрер называет таких людей, как Амели, «непригодными» и «жизнями недостойными жизни». Теми, кто станет тянуть соки из немецкого общества и использовать ресурсы, когда нация вступит в войну – когда немецкая армия выполнит свое «предназначение» и завоюет для Volk больше жизненного пространства.

– Он не мог всерьез рассуждать о войне. Военные действия в последнюю минуту прекратятся, или произойдет то же, что и с Австрией.

– По-твоему, Польша согласится на Anschluss? Откроет границы и с радостью позволит Гитлеру маршировать по своим улицам? – Кристина вновь подалась вперед. – Рейчел, все не так, как ты полагаешь. Открой глаза!

Эта молодая женщина, сидевшая напротив, совершенно не походила на мягкую, плывущую по течению Кристину. Рейчел не могла привыкнуть к манере ее поведения.

– Начиная с 1936 года врачам и акушеркам приказано докладывать о детях с генетическими патологиями. Я сама видела этот приказ. Не знаю, было ли поручение доведено до сведения общественности, но это обязательно сделают.

– В чем-то это похоже на евгенику, которой занимаются в Америке, Англии и Шотландии. Ученые ведут различного рода записи и составляют списки семей… на протяжении нескольких поколений. В особо тяжелых случаях рекомендуют стерилизацию. Но по большей части просто наблюдают.

Кристина ответила:

– Сперва они подбадривают родителей. Приглашают их приводить детей в центры для специальных занятий и лечения – такого лечения и реабилитации дома получить невозможно.

– Что ж… может быть, это действительно так. Заботиться об инвалидах, должно быть…

– Но пройдет немного времени… совсем чуть-чуть… и их убьют.

– Кристина!

– Посадят в фургоны, будут возить по городу и травить газом. Или сделают укол. Младенцев они заморят голодом – так дешевле и за один раз можно уничтожить целые палаты. Они все продумали с немецкой педантичностью и аккуратностью, прописали и предусмотрели все неожиданности.

Рейчел вскочила из-за стола, схватила сумочку.

– Я больше не хочу тебя слушать, Кристина. Ты вышла замуж за человека, которого не любишь… и который явно не любит тебя. Мне очень тебя жаль. Герхард, конечно, хам и тебя не заслуживает. Но ты все неправильно поняла. Он же не чудовище.

Подошел с заказом удивленный официант, и Кристина усадила Рейчел на место.

– Danke. – Кристина протянула ему две рейхсмарки.

Официант кивнул, в его глазах зажглась благодарность; он, пятясь, ретировался. Обе молодые женщины отхлебнули суррогатный кофе – черный и крепкий.

Рейчел поморщилась.

– Не понимаю, как вы пьете эту гадость!

Кристина не обратила внимания на насмешку.

– Как только Амели не станет, Герхард найдет способ порвать со мной.

– Кристина…

Рейчел не могла больше этого вынести. Ее сердце болело за подругу. Откровенно говоря, ее вывели из душевного равновесия.

– Герхард – восходящая звезда СС. Священный долг каждого эсэсовца родить и воспитать детей для рейха – генетически совершенных арийских детей. Для этих целей им нужны генетически совершенные арийские жены.

– Но нет никаких доказательств того, что глухота – наследственное заболевание. Нет причин так полагать…

– Нацисты думают иначе. Они верят, что это невозможно, если в роду нет патологий или предрасположенности к ним. А подобные несовершенства следует искоренять.

Рейчел задумалась. Это было правдой. От отца она знала, что среди ученых, занимающихся евгеникой, бытует именно такое мнение. И об этом много говорилось на балу.

– Евгенисты рекомендуют стерилизацию, а не уничтожение! И даже в этом случае нет закона, предписывающего стерилизовать людей, у которых дети-инвалиды.

– В Америке нет. Пока нет.

– А здесь? Ты хочешь сказать, что в Германии есть такой закон?

– Гитлер меняет законы в угоду своим грандиозным планам. – Кристина наклонилась ближе к подруге, понизив голос до шепота и сделав вид, будто рассматривает пирожное Рейчел. – И даже если он не отдает приказ прямо, то действует через своих доверенных – все делается так, чтобы казалось, будто все происходит во благо отечества.

Рейчел откинулась назад. «А если все эти разговоры о создании господствующей нордической расы не просто болтовня, не просто надежды и фантазии мечтателей? А если они все-таки намерены увеличить количество тех, кто обладает этими качествами, и сократить число тех, кто ими не обладает? А если…»

– Как только Герхард от меня избавится, он сможет на законных основаниях жениться повторно… – у Кристины дернулся глаз, – на более подходящей кандидатуре. А пока он волен передавать по наследству свои гены, выполняя долг перед отечеством с проститутками, которые, по мнению рейха, подходят для этих целей.

– Уверена, ты ошибаешься. Должно существовать иное объяснение.