Спасая Амели - Страница 43

– Или не давала сойти с ума, – произнесла Рейчел и вновь углубилась в чтение. – Сестра? У меня есть сестра?

– Вы однояйцевые близнецы. Этим объясняются поездки в клинику – на осмотр – каждые два года. За вами обеими наблюдали.

Рейчел поняла, что является частью эксперимента, как только увидела папку со своим именем в номере отца, но до сих пор не могла осознать суровую действительность – что отец ее использовал. А теперь, когда узнала о том, что у нее есть сестра-близнец, была не в силах это осмыслить.

– Значит, я… мы… мы были частью долгосрочного эксперимента.

– И есть… вы и сейчас являетесь участниками долгосрочного эксперимента. Именно поэтому немцы решительно настроены не выпускать тебя из Германии. Прочти еще вот это. – Джейсон взял документы, часть из них отложил и придвинул Рейчел еще один снимок. – Это доказывает, что твой отец не собирался позволять тебе покинуть Германию. Это ведь его почерк?

Рейчел кивнула.

– Он подделал твою подпись, намереваясь лишить тебя американского гражданства. Документ вступил в силу в пятницу, в день вашего приезда в Берлин. – Джейсон откинулся на спинку стула, давая девушке возможность осознать услышанное. – Нет документального подтверждения того, что идея сработала, но, по-моему, ты можешь перестать об этом беспокоиться.

«Во что труднее поверить? В то, что отец меня предал, вырастив для науки и собственных исследований? Или в то, что у меня есть сестра?»

– И давно ты это узнал? – спросила Рейчел.

– С тех пор как проявил пленки – через два дня после того, как ты мне их отдала.

– Но ты ни слова мне об этом не сказал… даже не намекнул.

Джейсон покраснел.

– Я боялся, что ты захочешь найти сестру, бросишься к ней сломя голову. В первую очередь тебя будут искать у сестры. Возможно, эсэсовцы уже побывали там, если заподозрили, что ты видела отцовские документы. Или если решили, что он сам тебе все рассказал.

– Отец никогда ничего мне не рассказывал.

– Шлик со своими головорезами этого не знал. Они, должно быть, решили, что тебе что-то известно, что ты что-то выяснила, оттого и сбежала. К тому же ты оставила письмо. Поверь мне, СС используют любую зацепку.

– Но ты все знал и…

– Тебе было безопаснее оставаться там, где ты была, – перебил девушку Джейсон. – Теперь все изменилось, значит, нам придется придумать что-то другое.

– Где моя сестра? Кто она? – Рейчел хотелось знать все.

Джейсон порылся в пачке, достал оттуда снимок.

– Ее зовут Лия Гартман. Чуть больше года назад она вышла замуж. Детей нет. В последних записях указано, что она живет в Обераммергау… Похоже, она провела там всю жизнь.

– Она моя копия! – ахнула Рейчел. – Только… какая-то старомодная… Обераммергау… деревушка, где ставят «Страсти Христовы».

– Тебе и это известно?

– Я была там однажды… в 1934 году. Как раз после того, как к власти пришел Гитлер. Это был особенный год – трехсотлетний юбилей постановки. Отец… – Рейчел запнулась. Ее сердце защемило. Она на секунду прикрыла глаза и продолжила: – Мы с отцом приехали туда в августе… в тот же день, когда там был Гитлер. Отец показал мне фюрера. – Девушка как-то обмякла на стуле. – Но отец никогда не говорил, что у меня есть сестра. И что она живет в Обераммергау. – Рейчел взглянула на Джейсона, как будто ожидая, что он бросит ей спасательный круг. – Наверное, он и сам этого не знал.

– Знал и он, и его жена… с самого начала. – Джейсон посмотрел Рейчел прямо в глаза. – И доктор Крамер, и твоя приемная мать были учеными, Рейчел. Ты была для них объектом эксперимента, как и твоя сестра, хотя не похоже, чтобы твоей настоящей семье было об этом известно.

Рейчел отвернулась, неожиданно почувствовав себя грязной. «Быть настолько никчемной, растоптанной собственным отцом! Но мама… Я искренне полагала, что она меня любит. Теперь я не знаю, во что верить». Девушка сглотнула.

– А тут сказано, кто мои настоящие родители?

– Имя матери указано, но, кажется, информация об отце отсутствует.

– Отсутствует?

– Я имею в виду, что здесь ничего об этом не написано… как будто имя отца неизвестно.

Рейчел вздохнула, чувствуя, как закрывается очередная дверь в ее жизнь. Девушка наклонилась к Джейсону.

– Расскажи мне о моей настоящей маме. Как ее зовут? Она еще жива? – Сердце девушки забилось с надеждой.

– Нет. Мне очень жаль.

Рейчел прикусила губу.

– Но есть еще бабушка, – произнес Джейсон. – Кажется, она жива.

– У меня есть бабушка?

Журналист откинулся на спинку стула и через стол пододвинул Рейчел оставшиеся документы.

– Сама посмотри. Наверное, тебе хочется прочесть это.

– А моя сестра?..

– Как я уже сказал, она жива… и живет в Обераммергау. По всей видимости, у нее не очень легкая жизнь.

– Моя сестра… – Рейчел произнесла эти слова вслух. Два слова, таившие новый для нее мир. – Я хочу ее увидеть. Познакомиться с ней. – Никогда в жизни она не испытывала такого страстного желания.

– Еще одна новость.

– Еще одна?

– Мне сообщили, что Шлик поспешно отправился на юг… в Обераммергау. И вернулся не очень довольный.

Рейчел округлила глаза.

– Не знаю, что это означает, но догадываюсь, что твоей сестре и бабушке пришлось несладко. Расспрашивать об этом я не могу, чтобы не вызвать подозрений. Никогда не знаешь, кому можно полностью доверять, кто будет держать язык за зубами в случае ареста. – Джейсон снова откинулся на спинку стула. От его взгляда не укрылась тревога Рейчел.

Шлик безо всяких колебаний убил свою дочь и жену. Рейчел могла только догадываться, чем обернулась встреча с ним для женщин ее семьи.